«Многие положительно хотят верить в хорошую будущность русского искусства и уверяют, что если иногда какой художник наш напишет недурную вещь, то так как-то случайно, а что он же потом увеличит собой ряд бездарностей! Вы знаете, я иного мнения, иначе я не собирал бы коллекцию русских картин, но иногда не мог, не мог не согласиться с приводимыми фактами: и вот, всякий успех, каждый шаг вперед мне очень дороги и очень был бы я счастлив, если бы дождался на нашей улице праздника».

Так писал одному из не верящих в значение и величие русского искусства Павел Михайлович Третьяков. Казалось бы, эта фигура являлась символом России при всех режимах. Монументальный, прославленный, он всегда был примером подлинного служения отечеству и национальной культуре. Его прах перенесли с родового староверческого Даниловского кладбища на «правительственное» Новодевичье, юбилеи его торжественно отмечались, а Третьяковская галерея, соревнуясь с Русским музеем, всегда считалась главным собранием изобразительного искусства в России.

В предисловии к книге Елена Теркель, ныне возглавляющая отдел рукописей Третьяковской галереи, рассказывает о непростом пути воспоминаний Александры Боткиной к читателям. Дочь мецената Третьякова Александра Павловна Боткина приступила к работе над воспоминаниями в 1937 году. Она с головой погрузилась в работу, кто знает, может, ее подгонял и страх, что она ничего не успеет по причинам, от нее совсем не зависящим в то время. Издание несколько раз срывалось, вот-вот готовая к тиражу книга откладывалась.

Издание воспоминаний дочери Третьякова стало событием в духовной жизни СССР. «Я дважды подряд с наслаждением прочел эту чудесную книгу от доски до доски и сейчас, читая ее в третий раз, нахожу в ней все новые и новые красоты и постоянный повод для размышлений. Для всех, кто любит и ценит русскую культуру, данная книга – подлинный драгоценный дар», – писал Александре Павловне Игорь Грабарь. Думается, к этим словам присоединится любой, кто возьмет новое, уже шестое издание воспоминаний Боткиной.

От предыдущих его отличает подготовка. Все было вычитано по рукописи Боткиной. Некоторые из приведенных в книге писем не сохранились, и их удалось восстановить по копировальной книге Павла Михайловича. Целый коллектив сотрудников Третьяковской галереи и редакции журнала «Русское искусство» работал над восстановлением текста по рукописи и комментариям.

Все дело в том, что Александра Павловна принесла в работу отцовскую основательность, столь свойственную семейству Третьяковых. Перед нами не просто воспоминания, а огромный исторический труд, почти на каждой странице которого приводятся письма самого Павла Михайловича, его корреспондентов и близких.

 Здесь и послания любезной «маменьке» Александре Даниловне, и настойчивые обращения к художникам: Перову, Верещагину, Васильеву, Крамскому и многим другим – с настойчивыми напоминаниями о необходимости продажи Третьякову той или иной работы. Боткина цитирует семейную переписку, письма жены Третьякова Веры Николаевны Мамонтовой, двоюродной сестры другого великого мецената – Саввы Мамонтова.

Целый раздел Александра Павловна отвела истории строительства галереи, распоряжениям Павла Михайловича, по которым все его собрание вместе со зданием переходило в распоряжение Московской городской Думы. Наверное, немногие знают, что другим условием Третьякова было строительство приюта для вдов и детей умерших русских художников.

Словом, это не только история жизни Третьякова и складывания, картины за картиной, Третьяковской галереи, причем почти каждая работа, о которой идет речь в воспоминаниях, воспроизведена на страницах книги. Это огромный источник по истории России ХIХ века, а если брать еще шире – свод мыслей удивительно благородных людей, именно служивших, в самом лучшем значении этого слова, своей стране.