Вышел из печати осенний номер журнала «Русское искусство», издаваемого Благотворительным фондом им. П.М. Третьякова. На этот раз в фокусе — знаменитые фамилии: захватывающие биографии, неизвестные факты, а также впервые опубликованные картины и рисунки.
Одна из центральных фигур номера — Василий Кандинский. Людмила Бобровская, хранитель живописи конца XIX — начала XX века ГТГ, проследила эволюцию художника по произведениям, представленным в собрании Третьяковки: от работ в духе Поленова и Левитана — к знаменитым абстрактным композициям. Окунувшийся в нефигуративное искусство, мастер иногда возвращался к реализму. Так, оказавшись в 1916-м в Москве, он создал немало видов Белокаменной.
Другой герой выпуска — Архип Куинджи, точнее, его ученики Константин Богаевский и Николай Химона. Богаевский не нуждается в представлении. Его крымские пейзажи хорошо известны публике. А вот Химона, талантливый живописец с греческими корнями, в наши дни практически забыт. По словам автора материала, Анжелики Мышкиной, старшего научного сотрудника Научно-исследовательского музея при РАХ, свою роль сыграла эмиграция: в 1919-м Химона уехал в Грецию, где, как предполагают, умер в 1929 году — на острове Скирос. Сохранилась рукопись его автобиографии. Возможно, ее перевод на русский язык сможет пролить свет на жизнь мастера.
Евгений Лансере, родоначальник известной художественной династии и отец Зинаиды Серебряковой, показан в новом ракурсе в статье Константина Журомского, искусствоведа и коллекционера. Читатель узнает не только о творческих привычках скульптора (тот любил работать в окружении друзей или членов семьи), но и о его «внехудожественных» увлечениях. Так, Евгений Александрович профессионально занимался разведением лошадей. В 1884-м выкупил усадьбу Нескучное с половиной конезавода. Хозяйственные дела не всегда шли гладко, подводило и здоровье. Лансере, затеявший реорганизацию, писал: «Вся эта перетасовка окончится в 1889 году, когда, вероятно, меня уже не будет в живых, но, думаю, что такое устройство спасет имение от разорения». 37-летний мастер умер в 1886-м, однако усадьба просуществовала еще более 30 лет, прежде чем сгорела в революционном огне.
Андрей Городнянский, старший научный сотрудник Музея-заповедника «Абрамцево», открывает публике Михаила Мамонтова — забытого художника, племянника мецената Саввы Мамонтова. Статья — увлекательная история о том, как по крупицам собирались сведения о мастере и какую роль сыграл капризный случай. Евгения Илюхина, заместитель заведующего отделом графики XVIII — начала XX века ГТГ, представляет неизвестные рисунки Михаила Ларионова: графическую серию из 12 открыток, выполненных в 1916-м в Испании и впервые опубликованных сейчас на страницах журнала. А Власта Ватаман, старший научный сотрудник филиала Астраханской государственной картинной галереи имени П.М. Догадина — Дома-музея Б.М. Кустодиева, рассказывает о Кирилле Кустодиеве, сыне знаменитого живописца. Творчество Кирилла Борисовича, много лет отдавшего сценографии и книжной иллюстрации, ныне почти незнакомо зрителям.
Другая статья-исследование (автор — Рэдмона Жуйкова, кандидат исторических наук) связана с историей Павловского дворца. Роскошные интерьеры еще до революции запечатлел художник Александр Средин. Акварели были выполнены по заказу тогдашнего хозяина дворца, великого князя Константина Константиновича. После революции работы Средина, приобретенные князем, канули в Лету. Однако, как выяснилось, существовали и другие вещи «павловского» цикла. Их поиск, атрибуция, сравнение с сохранившимися фотографиями интерьеров — все это изложено автором.
Отдельный раздел — мемориальные материалы. Редакция вспоминает Лидию Иовлеву, помощника по науке генерального директора Третьяковской галереи; поэта Андрея Дементьева; руководителя Росохранкультуры Виктора Петракова. Отдельная статья (автор — Наталья Кортунова, хранитель коллекции скульптуры XIX–XX веков ГМИИ им. А.С. Пушкина) посвящена Рудольфу Нурееву, точнее, памяти о нем. Блистательный танцовщик пожелал обрести последний приют на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, где похоронен цвет русской эмиграции. Надгробие на могиле артиста выполнено в виде роскошного восточного ковра. Красно-золотая мозаика напоминает о страстях, бушевавших в душе «неистового татарина». А заодно — протягивает нить к «Русским сезонам», обрушившим на европейских зрителей ориентальные образы и краски.